Когда окружающий мир перестаёт быть стабильным, реакция большинства состоит в том, чтобы удержать равновесие и попытаться сохранить свой маленький мир. При этом часто общественные ценности уходят на второй план, а моральные принципы ущемляются.
Говорят, в такие моменты проявляется истинная сущность человека. В истории Холокоста в Новогрудке есть всё:
- страх перед неизбежным и неверие в собственные силы;
- желание дать отпор и снова парализующий страх потерять, пусть даже иллюзорную, возможность уцелеть, остаться в живых;
- отчаяние и гнев;
- невероятная жизненная сила простых людей, которые прорыли двухсотметровый туннель под землёй из охраняемого гетто и совершили самый успешный побег в истории Холокоста в Европе;
- вера в высшие принципы своего народа и подчинение собственной жизни высшим целям.
Кем были эти люди - жители города Новогрудка, местечек вроде Любчи, Вселюба и даже деревень, как, например, семья Бельских из ныне не существующей деревни Станкевичи? Они были ремесленниками и мельниками, торговцами и учителями, адвокатами и водоносами, словом, обыкновенными людьми, которые в мирное время жили своей обычной жизнью. О том, что позволило им преуспеть в борьбе за жизнь, говорит Даниэль Осташинский , председатель юденрата в Новогрудском гетто:
«Когда мы начинаем говорить и думать о самом тёмном из всех периодов, которые выпали на долю европейского еврейства, включая город Новогрудок, я должен упомянуть еврейскую гордость и человечность, которые были характерны для людей из Новогрудка.
Я сказал это потому, что когда началась война между Германией и Россией, и Новогрудок захватили, даже до того, как немцы вошли в Новогрудок, у молодёжи – как из простых, так и из образованных семей – почти у всех было желание организоваться, чтобы защитить еврейскую честь.
[…] во время советской оккупации многие беженцы из Польши, убегая от нацистов на восток, поселились в Новогрудке. Поэтому население Новогрудка больше не было однородным, как раньше на протяжении многих поколений, пока не пришли Советы. И среди населения были люди, которые не знали друг друга. Но общая трагедия, общая для всех, объединила все слои еврейского населения».
Это вовсе не означает, что люди перестали думать о собственных нуждах. Более того, когда подпольная группа в гетто начала планировать побег, Осташинский отмечает различное отношение к сопротивлению молодёжи и пожилых людей.
«Cтаршие боялись, что побег из гетто зимой навлечёт на них беду и не позволит им остаться в живых. Они рассматривали его, как план самоубийства, и думали, что если совершать самоубийство, то можно подождать до последнего момента, когда немцы сами нападут.
[…]Они называли молодых и активных «Группа, которая хочет умереть красиво». «Что вы хотите, умереть, как герои? Это всё, что вы хотите».
[…] Конечно, это было близорукостью, но с расстояния многих лет, и даже тогда мы не сердились на этих людей. Мы понимали, что они не саботировали попытки группы повстанцев, просто это было их личное желание остаться в живых».
