УРОКИ ХОЛОКОСТА. УРОК ШЕСТОЙ

Побег из гетто 22 декабря 1942 г.

К Дню памяти жертв Холокоста 27 января

Пожалуй, самый важный урок Холокоста состоит в том, чтобы помнить не только зло, совершённое одними людьми по отношению к другим, но и те маленькие капли добра, которые спасли мир от глобальной катастрофы тогда, и от которых всегда будет зависеть судьба мира.

В гетто на ул. Кореличской была семья Оппенгейм – Шмуэль, его жена и трое детей: Иши (8 лет), Рувен (12 лет) и дочь.

До войны Шмуэль Оппенгейм чинил швейные машинки. Немцы разрешили специалистам взять с собой семьи, но не разрешили брать детей, которые не могли работать в мастерских создаваемого трудового лагеря. Когда при создании гетто 7 августа 1942 г. немцы устроили обыск, т.к. подозревали, что родители всё-таки привели с собой детей, Шмуэль спрятал троих своих в кладовке, повесив снаружи на дверь огромный замок. Немец спросил: «Кто слесарь?» и приказал Шмуэлю открыть замок. Тот подошёл к двери, осмотрел замок и сказал, что он слишком ржавый, его давно не открывали, и он не сможет ничего сделать. Дверь осталась закрытой, дети остались живы.

Двое его сыновей, Иши (8 лет) и Рувка (12 лет) не могли оставаться в гетто из-за возраста, они убежали, оставив в гетто отца, мать и сестру. Мальчикам повезло, им удалось найти отряд, организованный братьями Бельскими. В декабре 1942 г. Рувка вернулся в гетто, чтобы забрать свою семью. К этой группе присоединились другие подростки и молодёжь постарше, всего по свидетельству Джуди Боровской (урождённой Беркович) собралось 18 человек (по свидетельству Джека Кагана 13-14 человек). Джуди и её муж Вольф (Велвел) Боровский, с которым они поженились за полгода до начала немецкой оккупации, решили уходить вместе с ними.

22 декабря был очень холодный день. Шёл сильный снег. Часть беглецов остались возле колодца и спрятались в занесенных снегом кустах, когда евреев из гетто привели под охраной за водой. Другие ждали ночи, чтобы выйти через главные ворота, когда их откроют. Договорились уходить в лес одной группой.

Беглецы приготовились прошмыгнуть в ворота, когда на территорию заезжал грузовик с материалами для мастерских. Джуди шла впереди, муж за ней. Она вышла вслед за другими, перебежала через улицу, оглянулась, мужа не было. Никогда позже Велвел не мог объяснить, что с ним произошло. Он описывал это как парализующий страх, когда ноги перестали слушаться и не подчинились команде, которую отдавал мозг. Он остался стоять как вкопанный перед воротами. Что ей оставалось делать? Она побежала дальше.

Когда вся группа собралась вместе, они направились в сторону Литовки. Там жила семья Бобровских, у них была связь с партизанами. По дороге нужно было пересечь Бретянку, речушку с быстрым течением. Тонкий лёд проломился, и несколько человек упали в воду. В доме Бобровских, куда они, наконец, добрались, им сказали, что партизан нужно будет ждать несколько дней. Джуди забралась на печь, сняла с себя мокрые штаны и ботинки, чтобы высушить. Бобровские всех накормили горячим супом, но не могли оставить всю группу в доме. Партизан нужно было дожидаться в лесу.

В этой группе смельчаков был Идель Каган, который тоже промок, провалившись под лёд. В лесу его ноги в мокрых валенках быстро замерзли, так что он перестал их чувствовать и стал проваливаться в сон. Поняв, что замерзает, он решил возвращаться в гетто.

По свидетельству Джуди Боровской пять человек были вынуждены вернуться в гетто, трое из них погибли, двое позже ушли из гетто через туннель и остались живы. В том числе и Идель Каган, который смог выжить после того, как в гетто ему ампутировали отмороженные пальцы.

Вернувшись в Новогрудок через пятьдесят лет после войны, Джек Каган (так его стали называть, когда Идель обосновался в Лондоне и стал гражданином Великобритании) разыскивал кого-нибудь из Бобровских. Он нашёл их дочь Марию. Джек считал, что миска горячего супа, которую дала ему мать Марии в декабре 1942 г., спасла ему жизнь.

Он отправил свидетельство в Яд Вашем с просьбой присвоить семье Бобровских звание Праведник Среди Народов Мира. Секретарь посольства государства Израиль в Беларуси вручил грамоту и медаль Марии Бобровской в 1997 г.

На месте их сожженного дома в память о Франце и Франтишке Бобровских, убитых нацистами за то, что в годы Холокоста они спасали евреев, а также в память об их детях, которые не выдали еврейскую девочку, когда в дом нагрянула полиция с обыском, будет установлен памятный знак.

544